«Тело катается по городу, чтобы не забрали»: в Челябинске дочери бойца СВО пришлось воевать с депутатом за право похоронить отца

В Челябинске семье погибшего бойца СВО пришлось буквально отвоевывать его тело, чтобы похоронить на родине. Диктовать им условия взялся депутат гордумы. Дошло до того, что он позвонил военкомам всех уровней, а тело погибшего возили по городу, чтобы его не перехватили и не спрятали от родных. Да, звучит как абсолютный фарс, но всё произошло на самом деле, и семье не до смеха. Родные обратились за помощью в редакцию, и наши челябинские коллеги оказались в гуще «войны за тело». Все подробности — в репортаже 74.RU. Особенно журналистов поразил поступок военкома, он может стоить ему должности (обязательно дочитайте до конца).

Сергею было 47 лет. Родился и вырос в Златоусте, потом перебрался в Челябинск, работал на цинковом заводе. Три брака, трое детей. Старшей дочери, Анастасии, 29 лет, сыну — 15, младшей дочке — 9. На СВО Сергей ушел добровольцем еще в 2023-м. Боевого опыта у него раньше не было, и походы в военкомат он скрывал от родных до последнего. Уже подписав контракт, поставил всех перед фактом: «Кто, если не я?» От старшей дочери и сестер, пытавшихся отговорить, отмахивался, обещал вернуться живым. Но сдержать обещание не получилось.

— В августе он написал, что едет в направлении Курска, и больше не выходил на связь ни с кем. Я ездила в военкомат, писала заявление, искала его. В октябре узнала, что он погиб, — рассказывает старшая дочь бойца Анастасия.

Через военкомат и воинскую часть удалось выяснить, что отец погиб в Курской области. Долгие месяцы ушли на ожидание, когда найдут и доставят тело, и только на этой неделе останки привезли в Челябинск. Родным об этом сообщили во вторник, 22 апреля. Посоветовавшись с матерью Сергея, семья запланировала похороны на воскресенье, 27 апреля, в Златоусте — со всеми почестями, с местным военкомом.

— Я лично с папой, конечно, такие вопросы не обсуждала, надеялась на лучший исход событий. А вот сестра и мама с ним говорили [о том, где похоронить в случае гибели], — рассказывает Анастасия. — Сестре он говорил, что хотел бы быть похоронен все-таки в Златоусте — рядом с родными. Проблема в том, что сейчас появилась законная супруга [отца], а у нее есть как бы родственник во властях. Это депутат Ленинского района Виталий Родионов, и он проявляет сейчас активность и пользуется своим авторитетом. Грубо говоря, сейчас идет война за тело.

Теща Сергея заявила дочери и сестре, что его похоронят в Челябинске, погребением будет заниматься компания «Долг».

В среду, 23 апреля, Анастасия и сестра Сергея приехали в военкомат, чтобы получить свидетельство о смерти, без которого ритуальщики не могут провести похороны. Военком Анатолий Лабутин сказал им, что документы будут готовы только завтра. Но тут же упомянул, что не может их отдать, потому что с ним связывался депутат Родионов, давил, заявляя, что документы якобы может забрать только жена.

Формулировка «война за тело», произнесенная дочерью Анастасией, оказалась не преувеличением. С ней, старшей сестрой бойца Тамарой и другими близкими семьи мы встречаемся на следующий день, в четверг, возле районного военкомата. Отсюда Сергей уходил добровольцем.

— Не поверите, мы сейчас такую операцию проводим, — смущенно признается Анастасия. — Мы утром поехали к ритуальщикам, с которыми еще вчера заключили договор, они забрали тело отца из морга. И сейчас тело катается по городу, чтобы не приехали другие ритуальщики [из «Долга»], его не забрали. Да, пока мы тут выясняем отношения, тело ездит по городу. И если сейчас в военкомате нам дадут документы, то мы сразу, первым делом отвозим тело в Златоуст.

Однако просто приехать и получить документы не удается. Военком назначил семье прием на 14 часов, но опасаясь, что их опередит жена Сергея с покровителем, родные прибыли уже в полдень. Во время напряженного ожидания Анастасия рассказывает нам о непростых отношениях отца с женой.

— Он приезжал в январе 2024 года. Поругался с супругой сильно, позвонил: «Можно я к тебе приеду, переночую?» Я, конечно, согласилась, и мы с ним разговаривали. Он говорил о намерении развестись, — рассказывает дочь бойца. — Сестре он тоже говорил, что хочет развестись, но отпусков давали не так много, и он документами не занимался. Планировал, что сходит на СВО, а потом приедет и решит все формальности. То, что они с супругой жили не в ладах, я подтверждаю. Он приезжал ко мне, ночевал, рассказывал, что у них конфликты постоянные, что жизни толком не было.

Одной из причин конфликтов между супругами, по словам родных, был алкоголь. Дочь и сестра погибшего убеждены, что даже в военкомат, когда Сергей уже пропал и начались переговоры о похоронах, женщина приходила нетрезвой. То, что жена решила настаивать на погребении в Челябинске, их удивило.

— Мы были в полном шоке, потому что до этого ездили к супруге отца, сказали, что занимаемся организацией похорон в Златоусте, что мы ее отвезем на прощание, доставим обратно в Челябинск, — рассказывает Анастасия. — Но сейчас интересы супруги отца, Натальи, представляет депутат Родионов Виталий. Дело в том, что у Натальи есть сестра, и Родионов — ее гражданский муж. Сейчас они пытаются прикрыться законом и забрать у нас все полномочия [на погребение]. Виталий Родионов хочет, чтобы отца хоронили в Челябинске.

Какой у депутата Родионова интерес в истории с похоронами Сергея, никто из семьи понять не может. Военком им сказал, что жена даже написала доверенность на народного избранника, он официально представляет ее интересы. Еще неделю назад сестра бойца Тамара позвонила Родионову, и тот категорично заявил, что Сергея будут хоронить в Челябинске. Слова о том, что в Златоусте мама и другие родные погибшего, депутата не тронули.

Анастасия добавляет, что Родионов был знаком с отцом, но они никогда не дружили.

— Если это финансовая сторона вопроса, то мы готовы отказаться от похоронных выплат, пусть они оформляют на себя, — предлагает девушка. — Даже пусть он занимается организацией этих похорон, но только в городе Златоусте.

Виталий Родионов — депутат Челябинской городской думы от Ленинского района. Выпускник танкового училища, участник чеченской кампании, возглавляет региональный Союз ветеранов локальных войн, член партии «Единая Россия».

«Награжден медалью Жукова за мужество и отвагу, проявленные в боевых действиях при защите Отечества и государственных интересов Российской Федерации, медалями „Патриот России“, „Участнику СВО“, — говорится о нем на сайте Гордумы. — Увлекается боксом, принимает активное участие в спортивной жизни города».

Мы связались с Виталием Родионовым и спросили, почему он настаивает на том, чтобы бойца похоронили в Челябинске. Приводим этот разговор дословно.

— Да, я его знал очень даже хорошо, — говорит о погибшем на СВО Сергее депутат Родионов. — Скажем так, мы были друзьями. Не близкими, но друзьями. Встречались с ним на СВО, когда я привозил гуманитарную помощь. Обратилась ко мне его супруга, сказала, что родственники хотят похоронить его в Златоусте, но у нее не будет возможности туда ездить и она хотела бы здесь. Я проконсультировался в военкомате — сказали, согласно федеральному закону, имеет право на захоронение действующая супруга. Я еще уточнил: «Может быть, мама или дети?» — «Нет, только супруга». Если она есть, конечно.

— Насколько я знаю, именно вы сейчас занимаетесь организацией похорон. Вы с кладбищем договариваетесь, с компанией «Долг».

— Нет, не я. Насколько я знаю, супруга заключила договор с «Долгом» и занимается этим компания «Долг». Я каким образом могу этим заниматься? Мне звонила старшая сестра Сергея, спрашивала. Я ей сказал то же самое, что сказал вам. Есть федеральный закон. Извините, если вы договориться не можете внутри, то есть закон. А я-то повлиять каким образом могу? У меня нет ни прав, ни полномочий юридических в этом плане никаких.

— Я так поняла, что военком не отдает дочери документы. Якобы вы запретили отдавать их и сказали, что нужно отдать их только жене.

— Как я могу запретить военкому что-то делать? Объясните. Это что за бред-то уже? Он, наверное, не отдает документы, потому что обязан их отдать по закону супруге. Вот поэтому не отдает. А то, что говорят родственники… Я не знаю, что там они говорят. Что они вам рассказали? Поведайте.

— То есть сейчас организацией похорон, по вашим словам, занимается исключительно супруга погибшего и вы к этому отношения не имеете?

— Конечно.

— Никак не вмешиваетесь в эту ситуацию?

— Девушка, еще раз: что вы подразумеваете под словом «имею я отношение или не имею»? Распоряжаюсь, где должен быть захоронен человек? Распоряжаюсь, какая организация должна это делать? У меня нет на это никакого юридического права.

Словам депутата, впрочем, противоречит версия военкома. К 16 часам пожилой военком Анатолий Лабутин все-таки прибыл к ожидавшим его родственникам. Нашим корреспондентам тоже удается попасть на встречу.

— На меня вышел депутат городской думы Родионов. Он сказал, что жена родная [погибшего бойца] написала доверенность, что в законе написано: преимуществом пользуется жена. И она заказала уже похороны, — объясняет военком пришедшим на встречу дочери и сестре Сергея.

Они пытаются возражать и просят отдать документы, но военком поначалу непреклонен. Ему нужно увидеть вторую сторону.

— Пусть Родионов приезжает, сам спорит, показывают свою доверенность, — предлагает военком.

Военком Лабутин берет паузу, звонит депутату Родионову, но тот ему не отвечает. Супруга погибшего Сергея тоже трубку не берет.

А мы тем временем связываемся с юристом. Он слова депутата ставит под сомнение: единоличным правом супруга по закону о погребении все-таки не обладает.

— При разрешении вопроса о месте погребения преимущественным является волеизъявление самого человека, — объясняет руководитель компании «Советник» Константин Берсенев. — Пожелание, выраженное в устной форме в присутствии свидетелей или в письменной форме. В случае отсутствия волеизъявления умершего право на разрешение указанных действий имеют супруг, близкие родственники (дети, родители, усыновленные, усыновители, родные братья и родные сестры, внуки, дедушка, бабушка), иные родственники либо законный представитель. Закон не содержит указание приоритета лиц, однако системное толкование позволяет сделать вывод, что указание лиц произведено в законе, исходя из уменьшения такого приоритета.

Ожидание затягивается. Один из телефонных разговоров, как мы понимаем по обрывкам фраз, пожилой военком ведет с военным комиссаром области Андреем Максуровым. После этого Лабутин с внезапной откровенностью говорит родным:

— Он [Родионов] прибежал к областному комиссару Максурову, этот депутат. Говорит, что у них с «Долгом» заключен договор на организацию похорон.

— Так мы еще раньше заключили договор. Мы уже заплатили наличными задаток, — возражает сестра погибшего бойца.

— Когда заключили?

— Вчера утром.

— Анатолий Николаевич, давайте по совести, — предлагает один из близких погибшего бойца. — Где депутат с доверенностью? Нет его. Где мифическая жена? Нет ее. Тут два кровных родственника — сестра и дочь. В чем проблема сейчас выдать документы? В тюрьму за это не посадят.

— Я не боюсь ни тюрьмы, ничего. Мне 72 года, — Анатолий Лабутин ходит по кабинету из угла в угол. — В общем, я сейчас выписываю вам документы, никому не давать. Если кому-то надо, «долги» и эти все прочие — вопрос вот сюда (показал на себя). Я сказал этому Федору (похоронный агент): «Федя, это не ментовка, не лезь сюда, у человека есть родственники, решай нормально, это всё же участник специальной военной операции, а не просто так взятый откуда-то из воздуха человек».

Со словами «что мне терять!» Лабутин передал документы родным. Он добавил, что не сидел всю жизнь в военкомате, служил от Байкала до Балтики, участвовал в боевых действиях.

— Нужно быть офицером, — произнес военком, прощаясь с нашим корреспондентом, но кажется, он сказал это самому себе. Мы пожали ему руку.

В тот же вечер тело Сергея доставили в Златоуст. Церемония прощания с ним прошла в воскресенье, 27 апреля.