«Одну девочку мы нашли в больнице, а вторую — в морге»: свидетель теракта в Беслане рассказала о штурме школы № 1

3 сентября — один из самых трагичных дней в истории катастрофы под названием «теракт в Беслане». 20 лет назад именно в этот день в школе сначала прозвучали взрывы, а потом начался штурм захваченного террористами здания. О том, как это было, рассказала родственница одной из погибших школьниц.

В эти дни в Беслане проходят траурные мероприятия посвященные 20-ой годовщине теракта в школе № 1. 32 террориста, включая женщин-смертниц, осуществили захват школы утром 1 сентября. В заложниках оказались 1128 человек. Многих взрослых вскоре расстреляли. Боевики три дня удерживали женщин и детей в душном спортзале, не давая им есть, пить, двигаться.

3 сентября около часу дня в спортзале сдетонировали бомбы. После прогремевших взрывов, бойцы «Альфы», «Вымпела» и других подразделений пошли на штурм школы.

Выжившие заложники, с которым удалось поговорить корреспондентам 26.RU, рассказали, что после второго взрыва в спортзале выбило окна, обрушилась часть стены. В один из проемов из последних сил ринулись школьники. Боевики начали стрелять детям в спины.

В Беслане погибли 334 человека. Среди них были 186 детей, 17 учителей и сотрудников школы, 10 военных. Ранения получили не менее 810 человек.

В числе погибших была и 10-летняя Тамирис Цибирова. Тело девочки долгое время не могли найти родственники.

— Меня тогда здесь не было, я была в Москве. У меня в школу пошли две племянницы. Одной было 10 лет, а другой 12, — рассказывает Зарина Дзуцева. — О том, что происходит в Беслане я узнала утром 2 сентября. И тут же решила ехать туда. К тому моменту город был закрыт для въезда. Я прилетела в Минводы, а оттуда поехала домой, в Беслан.

Однако помочь чем-то существенным она не могла, в бессилии пришлось наблюдать за школой из дома напротив, успокаивая родных.

— Мы были рядом. Правда ничем помочь не могли. Просто ждали, — вспоминает девушка. — Раздался взрыв. Никто ничего не понял. У нас по крыше свистели пули, били какие-то снаряды, обломки стен, стекол. Мы спрятались в подвал. Из подвала я звонила в Москву, журналисты BBC вели прямой эфир из Беслана, в Москве люди смотрели их эфир и могли рассказать мне, что происходит. А я пересказывала другим.

Когда стрельба стихла, семья смогла выбраться из подвала. Люди бросились к школе. Там работали экстренные службы.

— Мы начали искать наших детей. Кого-то к тому моменту уже увезли, поэтому мы переключились на поиски по больницам. Нашли одну племянницу.

Девочку родные нашли в глазном отделении ГБСМП города Владикавказа. Но о второй школьнице не было ничего известно.

— Вторую девочку мы по больницам не находили. Тогда поняли, что надо искать в морге. Когда получили доступ к опознаванию тел в морге города Владикавказа, искали несколько дней. Но, к сожалению, тела были сожжены и нам пришлось делать генетическую экспертизу, — Зарина сдерживает слёзы, потому что ей важно договорить.

Девочку похоронили спустя месяц после теракта.

— Все дети, которые погибли, были необыкновенные. Это были добрые, веселые дети, которые жили бы интересную жизнь, но она оборвалась. Теперь наша задача прожить жизнь так, чтобы не было стыдно, — говорит женщина. — Сюда [в школу] приезжают люди со всего мира. А мы им рассказываем, что произошло. Они говорят, что разделяют нашу боль, поэтому надежда на будущее есть.

На Зарине, как и на многих, кто пришёл в эти дни в школу-мемориал, белая футболка с рисунком ангела. Этот рисунок в августе 2004 года сделала 11-летняя школьница Аза Гумецова, тоже погибшая во время теракта. Позже в её вещах родители нашли стихотворение, которое написала девочка.

«Это все произошло
И не рано, и не поздно.
Потому что навсегда.
Потому что все так сложно.
Мне билет заказан в рай.
И туда добраться скоро
Первым рейсом я смогу…»

Это стихотворение попало в руки родителей до того, как было найдено тело их девочки. Азу нашли и опознали последней. Похоронили её в декабре.