Емеля — новый Данила Багров: почему не стоит смотреть «По щучьему велению» с детьми

С каждым новым днем проката фильм «По щучьему велению» приближается к тому, чтобы побить кассовый рекорд «Чебурашки». В кинотеатры идут целыми семьями, но сказочная история про Емелю, щуку и всех причастных оказалась не такой уж детской. Шеф-редактор национальной редакции Городских порталов Илья Ненко уложил ребенка спать и посмотрел новинку.

Первым зрителей встречает водяной с фигурой Филиппа Киркорова после встречи с хирургом Хайдаровым и глазами Бони после операции на эти самые глаза. Глядя на подводного владыку, ждешь, что впереди большое погружение в пучину морскую, но и водяной, и в целом всё его царство появятся в фильме от силы трижды. Впрочем, он здесь и не главный герой. Хотя без него сказка была бы совсем не такой.

А главный — понятное дело, Емеля. Он всё так же любит лежать на печи и загадывать желания у щуки. Правда, щука в фильме оказалась скупой. Если в сказке она была готова исполнить любое количество желаний, то в кино ограничилась тремя. И это далеко не единственное отличие от русской народной сказки.

Вообще, учитывая расхождения с оригиналом, фильм можно воспринимать как этакий сиквел сказки. Там вельможа опоил Емелю, так что предположим, что всё произошедшее с ним дальше — пьяный сон. Это логично вписывается в события фильма. Емеля здесь просыпается как будто с лютого похмелья, ни братьев, ни невесток рядом нет, только слепой отец работает за наковальней, и каждый шаг Емели натурально отдается ударом молота по голове. Потом он ловит флешбэки, а вслед за ними — волшебную щуку. Опять.

Если вы считаете Емелю недалеким простачком, то фильм откроет вам его новые стороны. Это матерый преступник, которому ничего не стоит обмануть, украсть, ограбить. Создав по предварительному сговору банду с щукой, он не раз будет выходить на промысел и делать людей (и одного кота) чуть менее счастливыми.

При желании можно даже разглядеть в Емеле всех четырех всадников апокалипсиса одновременно. У него есть белый конь (пусть и в виде печки, но белой же) — привет, Чума. Он вершит суд именем одному ему известного бога — привет, Война. Одним своим неловким желанием он обрекает как минимум царство на голодную смерть — привет, Голод. Ну и ада со Смертью в фильме тоже хватает. В конце концов, хотел он того или нет, но Емеля убил царскую дочь.

Всё это могло быть прекрасной правдой, но на апокалипсис у нас госзаказа пока нет, а вот на воспитание патриотизма — сколько угодно. Причем патриотизм в фильме — синоним антизападничества. Вот приезжает английский посол просить руки и сердца царевны и пробует подкупить царя хитроумными изобретениями, в каждом из которых используется рабский труд в виде смуглолицего карлика. А вот Емеля тут же мчит заниматься импортозамещением. Только для импортозамещения постоянно приходится то обманывать, то красть.

Заграница, судя по фильму, плоха любая — и дальняя, и ближняя. Стоит переступить мост через узкую речку, и по ту сторону ты начнешь говорить на тарабарщине, перестанешь понимать человека, с которым только что ел из одной плошки, трава там не такая зеленая, воздух поганый, да и вообще там наступает конец всем Емелям. То ли дело Россия-матушка — «это родина моя, всех люблю на свете я». Кстати, негласный диалог с Данилой Багровым Емеля ведет на протяжении всего фильма, и в итоге сам как будто становится тем самым молодым ветераном первой чеченской, то и дело попрекая обитателей и гостей сказочного царства: «Скоро всей вашей Америке кирдык», «мы вам всем козьи рожицы устроим», «вот скажи мне, американец, в чем сила?», «Щука, это Емеля, ай нид хелп».

Если сказку про патриотизм и импортозамещение в фильме вы разглядите без труда, то ко многим другим пасхалкам придется присмотреться. Взять ту же дату выхода — 26 октября. Например, 411 лет назад в этот день закончилось Второе народное ополчение под началом Минина и Пожарского, а поляков изгнали из Кремля. Условный «поляк», условный «Кремль» и совсем не условное изгнание — это три слона, на которых держится фильм.

Было 26 октября еще одно событие, тесно связанное с российской историей. В 1939 году. Но вряд ли авторы фильма его имели в виду, выбирая дату премьеры.